…Нянечка отворила дверь в палату, и Надя... никого не увидела. Только пять пустых кроватей. Это и обрадовало и испугало Надю. При нянечке знакомиться было бы лучше.

- Почему здесь никого нет? — спросила она.

- Кино пошли смотреть. У нас в холле телевизор с болъшим экраном. Точно в кинотеатре сидишь... Ты вот располагайся.— Нянечка указала Наде на самую крайнюю к двери кровать.— В тумбочку свои вещи положишь и все, что мама принесёт.

Сейчас Наде класть было нечего. Она открыла дверцу тумбочки и заглянула в неё: два пустых тёмных ящика. И оба большие. Сколько всего положить можно.

- Ну как, нравится? — спросила её нянечка и тут же добавила: — Напиши маме записку, как устроилась. А то она там внизу волнуется.

- У меня карандаша нет и бумаги,— оглядываясь по сторонам, растерянно проговорила Надя.

- Сейчас принесу,— улыбнулась нянечка и вышла.

И тут Надя услышала ребячьи голоса и постукивание костылей. Очевидно, кончилось кино. В палату друг за другом вошли четыре девочки. Надя хотела сказать им, что новенькая, но не успела, потому что девочка, стоящая позади всех, вдруг воскликнула:

- Ермакова, это ты? Надо же! — И, обернувшись к подругам, объяснила низким, чуть грубоватым голосом: - Мы с Надькой прошлым летом в санатории вместе лечились на море. Бояка она жуткая. Никогда в воду без матери не входила. Всегда за ручку.

- Мама боялась, что у меня будут судороги, вот и не пускала одну,— поспешила объяснить Надя, а про себя подумала: «Какая же противная эта Галька! Не успели встретиться, а она уже свой вредный характер показывает. Теперь девочки подумают, что я трусиха».

Но никто из них не обратил внимания на слова Гали Скулъской. Самая высокая девочка, в очках, спросила Надю:

- А ты откуда приехала?